ГЛАВНАЯ: Народ Красного Ясыла и окрестностей
Из заголовка следует: тематика сайта о народе небольшого российского села, имя которому — Красный Ясыл.
Отчасти это так, но более точным будет следующее определение: «О сельской жизни, о народном творчестве и о природе России» — с фокусировкой на с. Красный Ясыл, раскинувшем как осьминог свои улицы-щупальца по угорьям на юге Ординского района в Пермском крае.
Красный Ясыл… почему Красный и почему Ясыл, — это объяснят историки. Однако здесь подчеркнем старинное значение первой части имени села. В словаре Даля (1863-1866гг.) указана дефиниция слова «КРАСНЫЙ — прекрасный, красивый, превосходный, лучший» — как одно из значений. В этом смысле оно использовалось нашими предками не случайно.
На огромных по планетарным масштабам просторах России, львиная доля которых приходится на Сибирь, — особые краски. Каждый народ привыкает к своему спектру излучения солнца и краскам окружающей природы. Свои краски — у народов Южной Азии, свои — у народов центральной Африки, свои — у народов различных регионов Америки. Свои краски — и у народов России, особенно сибирской её части, где естество природы сохранилось более, чем где бы-то ни было на планете.
Контраст палитр особенно отчетливо можно уловить в экспозициях, представленных пейзажами разных художников из разных регионов. У местного жителя глаз привыкает к окружающему спектру красок, он ему кажется своим — родным, и лишь через сторонний чей-то взгляд мы видим разницу.
Для России обозначенный контраст, наверное, наиболее сильно подчеркивается ранними полотнами Рериха Н.К. (1874-1947г.). Особая палитра в них, думается, возникла не из-под гнета его философии, а вследствие давлеющего на сознание художника именно природного спектра красок, присущего именно той местности, где он формировал свои первичные эскизы и впитывал ощущения.
Пофантазируем. Год 1700 или чуть ранее. Перевал — оголенный, каменистый, а внизу — размытый восходящими струями теплого воздуха от нагретых камней зеленый ковер хвойных остроконечных деревьев. Охотник из под ладони сквозь сизую дымку всматривается в дремучие дали, тающие в пурпурном закате… Возможно он сейчас скажет от наплыва эмоций — с любовью о тайге: «Красна она ноне, однако… лепота». Возможно точка, где он стоял — Белогорье, расположенное в 42км по прямой от ныне существующего Красного Ясыла, возможно, он смотрел именно в сторону Красного Ясыла . Тогда он мог наблюдать такую картину, такую природу. Артефактов урбанизации, обозначенных на фотографиях, конечно же, он не видел… Впрочем, может они ему всё же грезились, мерещились сквозь всполохи струй теплого воздуха?
Природа России: она пока еще не уничтожена цивилизацией и кое-где на российских просторах имеет пока еще свой особый, неповторимый антураж — свою душу. Имеет право, наверное, как и любой одухотворенный субъект, носить имя – а оно звучит мелодично «Дикая». И она, Дикая, — прекрасна. Дикой в ближайшей близости от Красного Ясыла уже нет: здесь она причесана, облагорожена, местами малость помята – притоптана. Но чуть подальше ее можно разыскать.
Однако открывается она не всякому — только тем, у кого есть своя душа. Существует много народных сказаний по этому поводу… Некоторые из них переложены на бумагу, изданы книги. Наиболее яркое из отображенных на бумаге — сказания Павла Бажова. Он жил по сибирским масштабам исчисления расстояний рядом с Красным Ясылом — по соседству.
Другие сказания — так и остаются в молве народной: не всякое с бумагой может ужиться. Кое-что, не ужившееся с бумагой, живет еще и в молве людей Красного Ясыла и окрестностей. Оно живет невидимым стороннему глазу, впрочем, как и в любой иной деревне или селе России. Существует вопреки всему, или благодаря чему-то: молва народная это сохраняет лучше любого накопителя информации. Потом оно исподволь уходит в небытие, с каждым ушедшим жителем — в иные просторы, в иные пространства. Однако, люди уверены: это нечто не исчезает безвозвратно… Хотя объяснить сущность таинственного не могут: чертовщина ли это или наоборот, притягательное для неба – остается загадкой. Куда оно уходит — тоже загадка: толи в годовые кольца деревьев, толи в камни близлежащих угорий. Возможно — именно поэтому именно здесь проявила свой талант плеяда народных художников, возможно — их удачи связаны именно с этим нечто, выношенном душами людей и сохранившемся в окрестных камнях и годовых кольцах деревьев.
Впрочем, эта таинственность и драматизм, отраженные в народном творчестве, сказаниях Павла Бажова и других писателей, это нечто — невидимое инструментам и глазам человека, флюктуировало здесь всегда. Флюктуировало в душах людей Красного Ясыла и его окрестностях — маленькой частице народов России, маленькой части территории России.
©Anatoly Pilaf |